Перспективы развития Интернета вещей
CRN, спецвыпуск №6 (98), декабрь 2016 года
Индустриальный Интернет вещей – комплексные решения, на новом уровне объединяющие информационные процессы с производственными, – пока делает в нашей стране первые шаги. Какие отрасли сейчас «шагают впереди»? Что препятствует более широкому продвижению Интернета вещей и каковы ближайшие перспективы развития?
Концепция Интернета вещей (Internet of Things, IoT), о котором в последние годы так много говорят и от которого многого ждут, на самом деле не такая уж новая: она была сформулирована еще в 1999 г. как осмысление перспектив широкого применения средств радиочастотной идентификации (RFID) для взаимодействия физических предметов между собой и с внешним окружением.
В этом обзоре рассматривается индустриальный IoT, т. е. его применение в корпоративном сегменте, охватывающем отраслевые (вертикальные) рынки – отрасли промышленности, транспорт, сельское хозяйство, энергетика, городское хозяйство и др., а также межотраслевые. Потребительский (массовый) сегмент IoT, охватывающий различного рода персональные подключенные устройства, не затрагивается.
Строгого определения и единообразного толкования понятия «индустриальный IoT» среди экспертов и участников рынка нет, и вряд ли появится, а его содержание будет меняться с развитием технологий.
Так, IDC определяет IoT как сеть сетей, состоящих из уникально идентифицируемых объектов, способных взаимодействовать друг с другом без вмешательства человека, через IP-подключение. Ключевым здесь можно считать автономность устройств и их способность передавать данные самостоятельно, без участия человека – по этой причине в рынок IoT не включаются смартфоны и планшеты. При этом IDC формально не делает различий между IoT в целом и его индустриальным вариантом.
По мнению Андрея Тихонова, президента Российской ассоциации «Тайзен.ру», в условиях быстрого развития IoT, расширения его функционала для физических лиц, для бизнеса и государственных организаций три традиционных сегмента – B2B (т. е. индустриальный IoT), B2C и B2G – сегодня следует рассматривать как части одного и того же треугольника. Они абсолютно конвергентны, зачастую разворачиваются в одном и том же облаке, поэтому разбивать их искусственно и рассматривать по отдельности было бы ошибкой.
И все же. Индустриальный IoT – это, по сути, очередной этап в развитии промышленной автоматизации, связанный с повышением доступности и производительности вычислительных ресурсов и микроэлектронных компонентов, ростом возможностей передачи данных. Системы автоматизации различных уровней – АСУ ТП, ERP, PLM, MES и др. – будут интегрированы между собой внутри предприятия, а также с аналогичными системами вовне его. Такая интеграция приведет не просто к повышению эффективности бизнеса, но и к возникновению новых бизнес-моделей и рынков.
Внедрение IoT – одна из важнейших тенденций последнего времени, которая в ближайшие три-пять лет затронет почти все отрасли. Все большее число предприятий так или иначе проявляют интерес к индустриальному IoT, пока чаще всего с тем, чтобы просто узнать, посмотреть варианты использования, проработать возможный проект и т. д.
Так, по данным недавнего исследования IDC, 66% компаний дискретного производства активно рассматривают инициативы в области IoT, однако только 40% из них начали пилотные проекты. Среди компаний массового производства аналогичные показатели составляют 67 и 55%.
В разных отраслях продвижение IoT идет крайне неравномерно. По разным причинам.
Нильс Херцберг, старший вице-президент, соруководитель подразделения IoT компании SAP, связывает это, в частности, с разной длительностью цикла обновления продуктов: например, для смартфонов или носимых устройств инновационный цикл – два года, новое поколение автомобилей появляется каждые пять-восемь лет, промышленное оборудование живет в среднем 25 лет, гражданские самолеты – 30 лет, а военные иногда и 50. В новые технологии необходимо инвестировать средства, чтобы иметь возможность извлекать из подобных объектов данные.
Сейчас этот рынок только формируется. Прогнозов его развития много, и они сильно различаются в зависимости от трактовки понятия IoT и методологии.
По прогнозу компании Gartner, к 2020 г. IoT позволит экономить 1 трлн долл. в год на сокращении издержек на техническое обслуживание, сервис и расходные материалы.
Достоверно оценить объем российского рынка индустриального IoT не легче, если не труднее, чем мирового. Тем не менее аналитики такие оценки дают.
Так, IDC считает, что в 2015 г. общий объем рынка IoT в России составил 3,553 млрд долл. В структуре рынка (по классификации IDC) 7,6% пришлось на потребительский сегмент, 64,3% – на производственный, 8,4% – на государственный и 19,7% – на кросс-индустриальный. Таким образом, объем рынка индустриального IoT можно считать равным 3,283 млрд долл.
В текущем году совокупные инвестиции (включая затраты на оборудование, ПО, услуги и связь) в IoT составят более 4 млрд долл.
В 2016–2020 гг., согласно ожиданиям экспертов IDC, российский рынок IoT (в целом) будет расти ежегодно в среднем на 21,3 % и к концу прогнозируемого периода достигнет 9 млрд долл.
В последние два года IoT в целом и индустриальный в частности стали в нашей стране «горячей» темой: масса публикаций, многочисленные, с энтузиазмом посещаемые конференции, создание разных ассоциаций, разговоры об IoT даже в верхних эшелонах власти и т. д.
Реальные внедрения технологий IoT в российских компаниях пока разрозненны. Крупнейшие проекты инициирует и продвигает государство. Самый яркий пример – это, пожалуй, система взимания платы с грузовиков «Платон».
Тем не менее, около 30% российских компаний, опрошенных IDC в середине 2015 г., высказали заинтересованность в IoT и подтвердили, что проводят с этими решениями пробные внедрения и эксперименты.
По сравнению с передовыми странами у России, как и ряда других развивающихся стран, в некоторых сферах есть большое преимущество – отсутствие унаследованных решений и оборудования, отмечает Нильс Херцберг. В то же время, учитывая возраст инфраструктуры, в частности, в госсекторе и в муниципалитетах, для развития IoT необходимы инвестиции в новое оборудование – «умные» счетчики электричества, воды и газа и т. п. Без этого «умные города» вряд ли появятся. Так что многое зависит от того, сколько средств будет в это вкладываться.
Структура экономики, доминирование государства во многих отраслях, низкий уровень конкуренции не стимулируют внедрение инноваций. Для большинства компаний, занятых в реальном секторе, характерна инертность в использовании новых технологий.
В области индустриального IoT мы находимся в самом начале пути, как, впрочем, и большинство стран мира. В лидерах США, Германия, Япония, но ситуация быстро меняется.
Большинство собеседников отмечают отставание России от передовых стран мира. Правда, небольшое и, возможно, частично связанное с традиционной закрытостью многих предприятий, особенно в госсекторе.
«Я вхожу в группу европейских индустриальных экспертов IBM, и этим летом мы обсуждали проекты и «пилоты» в 50 крупнейших компаниях Европы. Учитывая количество аналогичных «пилотов», стартующих в России, я считаю, что отставание – максимум один-два года», – говорит Алексей Аникин, руководитель практики управления активами, IBM в Центральной и Восточной Европе.
«Небольшое отставание есть», – соглашается Андрей Шолохов, генеральный директор компании PTC в России и СНГ, и оценивает его в два-три года. В то же время он отмечает существенный рост в последние полгода интереса к проектам «умного» производства и надеется, что в ближайшем будущем Россия будет активно наверстывать упущенное.
Отставание, к сожалению, заметно, полагает и Денис Савкин, руководитель Центра экспертизы «SAP СНГ» по решениям и технологиям, однако есть и области, где российские компании и организации могут похвастаться перед всем миром.
Но вот и другие мнения.
Это отставание очень сложно оценить по времени, ведь основная масса крупных предприятий у нас государственные или полугосударственные, рассуждает Андрей Пярин, старший менеджер департамента по работе с ключевыми клиентами компании Huawei в России. Хотя отдельные решения уже давно внедряются энтузиастами из продвинутого частного бизнеса, ни о какой массовости речи идти не может, пока это единичные кейсы.
Чтобы понять, насколько «фундаментально» страна отстает, продолжает он, стоит посмотреть на концепцию Индустрии 4.0. Она предполагает: 1) цифровую интеграцию вертикальных и горизонтальных процессов компании; 2) дополнение продуктов и услуг интеллектуальными модулями для удаленного взаимодействия; 3) цифровые решения и бизнес-модели. «В лучшем случае мы сейчас находимся на первом этапе, единицы прошли его и, думая о бизнес-моделях, стараются адаптировать/запустить новые цифровые продукты. Будем надеяться, к 2020 г. мы уже сможем говорить об IoT в России как тренде, сейчас же мы в самом начале пути», – говорит Андрей Пярин.
«В целом я оцениваю наше отставание от международных металлургических компаний минимум лет, наверное, в 10–15. Я думаю, что можно говорить вообще о промышленных компаниях, не только о металлургических. В России это особенно никому и не надо», – сказал Сергей Сулимов, член совета директоров Магнитогорского металлургического комбината, выступая на деловом форуме «IT-ЛИДЕР-2016», посвященном Интернету вещей.
Какие проекты в России реализованы, находятся в стадии реализации или хотя бы запланированы?
ГК Softline. По словам Алексея Стрельникова, руководителя отдела отраслевых решений, у компании есть запланированные проекты для энергетического сектора, в основном касающиеся обеспечения производственной безопасности. Например, комплексная система, которая решает широкий спектр задач – от наблюдения за тем, есть ли в цеху рабочие, до определения предпосылок к возникновению внештатных ситуаций (задымление, изменение освещенности конкретного участка помещения, увеличение концентрации того или иного газа и т. д.).
Внедрение IoT, как и большинства значительных инноваций, неизбежно наталкивается на трудности. У потенциальных заказчиков немало сомнений – в эффективности таких решений, их безопасности, в надежности компаний-поставщиков и интеграторов и др. Должно пройти время, появиться убедительные примеры успешных проектов, чтобы эти сомнения рассеялись.
В чем же состоят, по мнению наших респондентов, основные препятствия для продвижения IoT на российские предприятия?
- Цифровая незрелость.
- Отсутствие единых стандартов.
- Проблемы с финансированием.
- Безопасность.
- Сопротивление пользователей.
Следует ли в России опираться на те или иные международные стандарты или нужно создавать свои? Похоже, в рамках взятого в последние годы курса на импортозамещение и цифровой суверенитет ответ предрешен.
В октябре Рабочая группа при помощнике президента Игоре Щеголеве подготовила проект дорожной карты «Интернет+Город». Предполагается разработать российские открытые стандарты для устройств IoT и их криптографической защиты, начать выпуск соответствующих чипов и освободить частотный диапазон. Реализация большинства мероприятий намечена на 2017 г, отдельных – на 2018 г.
Некоторые участники рынка видят потенциальные опасности такого подхода.
«Компании внедряют IoT на базе международных стандартов и с использованием в том числе иностранного оборудования. Есть риск, что собственный российский стандарт и регламент использования IoT могут ограничить применение и/или расширение уже созданных систем», – считает Алексей Стрельников, руководитель отдела отраслевых решений ГК Softline.
По данным IDC, флагманами использования IoT в России модно считать три направления – промышленность, транспорт и энергетику, на которые в сумме приходится более 50% общего объема этого рынка. За ними следует госсектор, инвестирующий в реализацию «умных городов».
Больше всего средств идет на решение следующих задач:
- управление производством – удаленный анализ состояния производственного оборудования, контроль, диагностика и управление производственными операциями;
- мониторинг транспорта – интеллектуальные транспортные системы, осуществляющие мониторинг местоположения, маршрутов, условий перевозки в реальном времени с помощью беспроводных каналов связи;
- интеллектуальные энергосистемы (Smart Grid) – системы, служащие для повышения эффективности, безопасности и надежности энергоснабжения и основанные на активном децентрализованном взаимодействии между различными элементами сети в реальном времени.
